Новогодний эфир федеральных каналов ярко продемонстрировал признаки неофобии большей части нашего общества — доминирующего страха перед всем, что приводит к ломке существующих стереотипов. Как всегда, отличились первые кнопки, традиционно собирающие у экранов телевизоров большинство телезрителей. На этот раз они стали также и лидерами по количеству критики в адрес своего праздничного программирования.
Первым свое мнение по поводу современного телевидения высказал композитор и продюсер Максим Фадеев.
— Я не смог досмотреть ни одно музыкальное «шоу» на федеральных каналах. Такое ощущение, что, по мнению руководства Первого и Второго каналов, мир застыл в 1993 году, — написал он в своем аккаунте в Instagram. – Невозможный репертуар, лубочная картинка, жуткие шутки; и все вместе это просто погружение в АД! Я искренне боялся переключить на Первый или Второй каналы, чтобы не попасть в «прошлое», на сельский утренник по заявкам из 80-х! Как можно довести телевидение до такого безобразия и такого безвкусия? Я в шоке!
Похоже, Фадеев озвучил именно то, что, наверняка, давно думают многие. Это может объяснить шквал едкой критики в адрес главных каналов страны. По содержанию праздничных сеток вещания не прошелся только самый ленивый.
Известный своей петицией с требованием понизить зарплату председателя правительства до 15 000 рублей житель Ростова-на-Дону Вадим Манукян опубликовал требование и к Константину Эрнсту. В новом обращении на ресурсе Сhange.org он призывает провести «опрос телезрителей, как улучшить новогоднее шоу 2018 года». Петиция собрала уже более 90 тысяч подписей.
Алексей Волин, заместитель министра связи и массовых коммуникаций РФ
Подписантам уже ответил замглавы Минкомсвязи Алексей Волин, хотя петиция адресовалась не ему: «У ведомства нет претензий к качеству новогоднего телеэфира. Принятия каких-либо профилактических мер не планируется. В России лучшее в мире телевидение, и те, кому не нравится его новогоднее содержание, могут его не смотреть».
И ведь невозможно не признать правоту госчиновника. Не нравится – не смотри! Благо, есть из чего выбирать. На русском языке доступно более полутысячи телеканалов на любой вкус, пол, возраст, социальный и интеллектуальный уровень. Способы доставки самые разные: спутниковое ТВ, кабельное ТВ, IPTV, OTT, мобильные приложения. Даже в первом мультиплексе 10 телеканалов. Во многих регионах уже по два мультиплекса — 21 кнопка.
Неужели так трудно/лень кнопку на пульте переключить? И этим людям отрасль предлагает интерактивное телевидение, широкий выбор контента и способов телесмотрения!
Ведь всего-то надо выбрать «свой» канал да «перетащить» его на первую кнопку в меню телевизора. И можно забыть про контент «Первого», как и всякого другого неподходящего конкретному зрителю телеканала. Тем более что мнение телезрителей учитывается по совершенно иной технологии.
Лидерами телесмотрения в 2016 году ожидаемо стали «Россия 1» и «Первый канал» по данным Mediascope (бывшая TNS). За год канал ВГТРК в среднем смотрело 12,9 % россиян в возрасте старше четырех лет. У «Первого» этот показатель составил 12,7 %.
Именно эти рейтинги и служат ориентиром для вещателей. Поэтому эфир первых кнопок в новогодние праздники можно рассматривать как проявление болезни нашего общества. Во всяком случае, подавляющей его части.
Как уже отмечали многие комментаторы и телевизионные критики, в сетках вещания федеральных каналов все было предсказуемо и понятно — бесконечные концерты, те же исполнители. Никаких сюрпризов. Словно всех – и вещателей, и телезрителей – объял страх перед будущим.
Роман Маградзе
Триумф неофоба
Зимние каникулы 2016-2017 гг. наше телевидение отметило фантастическим достижением: ни один телеканал за две недели праздников не показал ничего и никого нового. Похоже на симптомы психической болезни — неофобии.
Киркоров, Басков, Пугачева, Галкин…
Галкин, Басков, Пугачева, Киркоров…
«Операция «Ы», «Ирония судьбы», «Кавказская пленница»…
«Кавказская пленница», «Иван Васильевич меняет профессию», «Ирония судьбы»…
Сочетание гайдаевских и рязановских комедий вкупе с голубыми и не очень огоньками – это праздничная «верстка» четверки главных телеканалов. Те же ТВ, что помельче, занимались банальным самоцитированием, как то: показом своего же старого сериала из 20 серий подряд либо своих же старых передач в той же навязчивой непрерывности. Те же, кто совсем мал, крутили старые выпуски КВН и «Уральских пельменей».
Похоже, что телевизионное начальство, несмотря на конкуренцию, совершило коллективный сговор – не показывать ничего и никого нового. Это весьма выпукло характеризует как само начальство, так и его представления о телеаудитории, которая иначе называется «российским народом».
Получается, что по обе стороны голубого экрана мы имеем все симптомы и признаки психического расстройства — неофобии.
При этом налицо — все пять видов этого недуга.
Первый – это технофобия или патологическая боязнь новых технологий – проявился в архаичном способе производства телепрограмм. Как бы пение «звезд» под фанеру на фоне пьющих Советское шампанское зрителей в студии родилось в то время, когда Алла Пугачева еще под стол ходила. И никак не меняется и доныне.
Второй вид неофобии – гнозеофобия или деструктивный страх знаний и новой информации – блистательно отражен в полном отсутствии каких-либо познавательных программ, фильмов и передач на «праздничном» ТВ. Они похоронены заживо развлекательным продуктом.
Третий вид – футурофобия или боязнь предстоящего будущего – проявлен отказом ТВ хоть что-нибудь и в любом жанре сообщить зрителям, что год грядущий нам готовит и что вообще нам ждать от ближайшей хронологической эпохи в социальном, технологическом, финансовом, культурном смыслах и аспектах.
Четвертая ипостась неофобии – эргазиофобия или страх совершать действия и движения – выражается в зацикленности ТВ на самом себе. Если анонс, то только следующей телепрограммы. Не переключайтесь! Не выходите из дома! Сидите или лежите перед телевизором!.. Единственным исключением из правила был сюжет в новостях НТВ о катках в разных городах России, куда как бы и не грех сходить. Но уж коли собрались, то рискуете пропустить развязку сериала про Бешеного, Бывалого, Лохматого или Кривого, которого то ли пришьют свои, то ли завалят чужие.
Пятый вид нашей болезни – пищевая неофобия или отвращение к любой новой еде. Вся телевизионная «классика» 21 века уводит в советское прошлое с его навязчивым оливье, заливной рыбой («какая гадость!») и абхазскими мандаринами в «Советском шампанском».
По мнению телепродюсеров, протухшая еще в прошлом веке солянка будто бы безошибочно дает рейтинг. Хотя ни одного опроса, например, о реальной популярности наших телезвезд, я не встречал. Во всяком случае, среди многочисленных знакомых и родственников нет НИ ОДНОГО, кто хоть раз в жизни купил диск Киркорова или согнал его песни на флешку.
Но по каким-то неведомым причинам телепродюсеры уверены: если российскому обывателю не показать Киркорова с Пугачевой и Галкиным вслед, то провинциальных тетушек возрастом 50+ хватят все симптомы неофобии – тремор рук и ног одновременно, одышка, потливость, приступы тошноты, рассеянность и даже ступор и онемение (поскольку страх нового сковывает все тело!).
Если же среди телепродюсеров найдется карбонарий, который вместо Фили и Коли предложит неизвестного Ваню с Маней, то тремор и тошнота гарантированы у телевизионного начальства, большим рублем отвечающего за рекламные бюджеты. Так это или нет — неведомо, поскольку только практика является критерием истины. Но откуда ж она возьмется, если ко всему новому у людей из телевизора есть очевидное отвращение.
Таким образом, порочный круг неофобии замыкается. Две его сферы (то бишь, сам голубой экран и его аудитория) питают друг друга все новыми и новыми страхами. Идеальной моделью жизни становится День сурка, а единственным развлечением – старые песни о главном и не очень главном. Главное – чтобы старые. Болезнь прогрессирует и все настойчивее требует врачебного вмешательства.
Страдающим неофобией рекомендованы не только таблетки и уколы. На одном из специализированных сайтов сказано, что «необходимо привести в норму свое сознание. Для этого надо постараться максимально сосредоточить внимание на окружающей обстановке (попробуйте достаточно подробно описать все предметы, которые вас окружают)».
С большим удивлением больной начнет открывать для себя реальность. В которой давно нет ни певицы Пугачевой (которая уже НЕ поет), ни супер-звездности ее мужа Киркорова (уже бывшего), ни врача из «Иронии судьбы», ни его новой пассии – учительницы, ни даже подпольного миллионера Корейко с жалким чемоданом резаной советской бумаги…
Возможно, что и нынешняя реальность покажется не столь ужасной в сравнении с реальным советским прошлым, его километровыми очередями за дешевой водкой, туалетной бумагой и всем остальным товаром, что необходим человеку.
Впрочем, если болезнь не лечить, то из легкой формы она переходит в тяжелую и хроническую. Из мира реального люди уходят в мир иллюзий, из 21 века – в век 20-й и далее до эпохи питекантропа. Из стадии осторожного консерватизма – в состояние дегенерата, который заколачивает окна и форточки – чтобы, не дай Бог, ничего нового в его затхлый мирок не занесло.
Боюсь, что к следующему Новому году наше телевидение как средство МАССОВОЙ информации может и не дожить. Пора, в конце концов, определиться и признать электронные СМИ разновидностью специализированных, нишевых коммуникаторов между Филей, Колей, Аллой и частью населения России, больного неофобией.
Сенатор Яровая вполне может внести поправку в закон о СМИ, обязывающую пускать бегущую строку по экрану: «Лицам до 50 лет и с образованием больше трех классов смотреть запрещается!» Ведь есть же аргументированная версия психиатров о том, что душевные недуги передаются от больного к здоровым людям.
Сергей Львов, самодеятельный психиатр
«Новые Известия»
